Мир давно болен, и нет, это даже не те семь смертных грехов, которые на разных этапах жизни держали светлую душу живого человека. Болезнь куда более серьёзная, въедливая и… незаметная. Угасание души человека происходит по многим причинам, увядание – дело не одного дня, месяца, и даже не целого года. И даже сама смерть
Мумиэль видел это много раз, на столько, что уже перестал удивляться. Смерть находит свою цель мгновенно, со взмахом косы рассекает нити, когда-то гарантирующую долгую и беззаботную жизнь. Но здесь все иначе. Болезнь действует куда более мягко. Обнимает своими мягкими и теплыми руками за плечи и прикасается своей щекой к бледному лбу. Упадок сил, руки становятся слабыми, и этот стеклянный взор сквозь обратившихся к тебе людей. Апатия – лишь начало. Депрессия – лишь цветочки, после которой прочерчен невозврат на исходную. Для выздоровления зачастую нужна сила духа, но болезнь забирает ее вместе с цветом мира, когда красочное лето становится тусклым и уже ненужным, а само тело – вялым, и ленивым. Движение становится излишним, увядание сделает свое раньше того момента, как прибудет матушка Смерть.
Кай находится на балконе для курящих, прислонившись поясницей к поручню, спиной к открытому пространству, с которого дуло сильным ветром в этот день. Соленый воздух благодатно действует на выздоравливающих, а те, кому уже нет пути обратно, проводят свое время в покое и уюте. Ноготь царапнет белый бок сигареты, и вниз полетит белый пепел, порывом ветра уносимый в листву сада подле клиники. Ангелу не интересен завидный вид. Он смотрит сквозь мерцающее под серым небом стекло, за котором в глубине больницы в зоне отдыха сидит девушка, подобрав под себя ноги и прижимая сомкнутые в неровный замок руки к груди. Ханна Коллинз. Ее не интересует красочный показ мод, что сейчас транслируется в режиме реального времени на огромном плазменном телевизоре. Аденома гипофиза. Злокачественное образование, практически неоперабельное, и у девочки надежда только на гормональную терапию, но и там –  слишком малая вероятность увести аденому в стагнацию. Печаль, впервые коснувшаяся ее юных плеч за годы жизни, очень быстро развеивала все ее наивные, еще розовые мечты о будущем. Достаточно взрослая, чтобы знать правду и в состоянии принимать решения. Недостаточно взрослая для того, чтобы видеть реальность такой, какая она есть на самом деле.
Кай поднесет к губам фильтр, чтобы позволить телу на медленно вдохе тлеть точно так же, но только под воздействием дыма. Для него история не закончится даже после смерти, и этого не боится ангел, его волнует нечто иное, но даже в этом случае – эта не судьба Ханны, здесь больше сотни таких, как она.
Печаль, она держит свои руки на многих здесь, и на мисс Коллинз тоже. Она умерла раньше, чем ее поразила лезвие Смерти.

Доктор Картер направится в сторону своего кабинета, почти бесшумно звуча шагом об теплый ковролин комнаты отдыха. Крылья и силы, пусть ослабшие, все еще были при нем, пусть и невидимые для обычных людей. Шелест крупных тяжелых перьев перекликался со сдерживаемым всхлипом Ханны Коллинз. Мумиэль беспристрастен к человечеству, он разом чувствует всю боль смирившихся и борющихся, и делает все, что, что может в рамках своего земного тела.
Плач девушки прекратился, когда ее колена коснется длинное маховое перо слабого, сломанного крыла Мумиэль.
Если только иногда.

Но внутри все болит. С выдохом Кай опускается в свое кресло в кабинете, в котором стены расписаны сказочными существами, которые когда-то давно были придуманы людьми. Очаровательно, - за неимением способности видеть чуждое миру людей, они придумывают свою реальность, которой нет места среди них.
Ему тоже нет места среди них.
Но настоящие чудовища все еще существовали. Одно из них нанесло острым ноготочком крестик на душе Мумиэля. Царапина на самом драгоценном, что может существовать, но вот она, отметка о принадлежности, венец глупости, наивности самого ангела. Он не может осознать, понять, как его могли обмануть, словно до этого момента он ни разу не встречался с демонами по долгу службы.
Ях-Хель и его умирающая плоть вторит вспышкой погибшей души ангела, но Кай, к несчастью, все еще жив и является олицетворением того позора, который не может вынести Ангел.

А город живет дальше. Мумиэль не помнит, как оказался в холле дома, в котором жил Кай Картер. Тридцатый этаж кондоминиума, небольшая студия на двадцать метров, - вот все достояние молодого усталого врача, посвятившего всю свою жизнь профессии. Многочисленные смены, операции, которые могли длиться сутками, и он, Кай, в этом совсем один. Мумиэль иногда ощущал боль мужчины, когда смотрел на отражение своего сосуда голубыми глазам в окружении капиллярной сетки.
Мумиэль не осознавал и не думал о судьбе Картера. Он устал, и только оказавшись в западне демона осознавал в полной мере, где оказался и что ему грозит.
И смерть от рук собратьев – лишь малое, что может случиться с Мумиэлем.
- Британи, - он негромко позвал свою маленькую сожительницу, - Я дома.
Но квартирка вторит ему звоном ключей в двери и тишиной с открытыми окнами за задернутыми шторами.
Девочка исчезла.
- Британи? – настороженно вновь повторил Кай.
Он же просил ее сидеть тихо.
- Британи!
В коридоре ему так же никто не ответил.
Он с ней еще не закончил.
Он просил ее никуда не уходить, пока он не вернется.
- Британи…
Это было неделю назад.
Мужчина дернулся по коридору к лестнице, но споткнулся об оставленные кровавые следы около одной из двери.
Черт возьми…
Кай пальцами осторожно открыл дверь, открывая своему взору огромное алое соцветие прямо на пороге квартиры.
- Британи?
Что же ты наделала?

Подпись автора