“Ты справишься, у тебя получится, все будет хорошо” - три фразы, которые Томас повторяет себе как мантру, пока идет в сторону леса, едва различая дорогу перед собой, оттого голову вниз опустил, да взгляд под ноги впер, мобильником себе пытаясь маршрут осветить. Его просто очень достало, что в него никто не верит, его очень достало, что Бобби постоянно говорит, что ему еще рано. Вот эти его: “Том, это очень опасно, еще слишком рано тебе выходить на дело, иди лучше по банкам постреляй пока, скоро пойдем на монстров, но не сейчас” - тоже достало. А он ведь уже не маленький, ему, черт возьми, не пятнадцать лет, он, черт возьми, уже многое знает и по банкам давно с пары метров спокойно попадает. Но Бобби в него все равно не верит, избегает об охоте говорить, хотя сам же его в компанию и взял. Ладно, не то чтобы сам предложил, скорее тут стечение обстоятельств, так сложилось, но все равно, Томас же уже охотник. Он тихо материться по чем зря, стараясь кочки да ямки всякие местами обходить, когда они на пути попадаются. Луна сегодня совсем не к черту светит - убывающая, но Шепарду очень жмет именно сегодня на дело отправиться, потому что Малдер уехал в соседний город с ночевкой, а значит, - никакого контроля. Он же, как будто чувствовал, что Томас что-то замышляет, весь день ему твердил, чтобы тот глупостей не наделал, пока его в Честерфилде не будет. А Шепард какие такие глупости собирался устраивать? Охота - не глупое дело совсем.
Его пистолет очень неприятно по пояснице холодом касается, под рубашку неопытно засунутый. Шепард даже однажды слышал, что нельзя вот так пистолеты носить, мол, выстрелить может, даже если на предохранитель поставлен. И Томас вовсе не собирался его вот так неумело носить, он его в рюкзаке собирался тащить, что сейчас за спиной болтался, но потом подумал, а вдруг монстры прям сразу на него нападут и где он там в рюкзаке копаться будет, поэтому достал его, да под рубаху сзади запихнул, чтобы на улице если кто встретит, полицаев не вызвали. Тут до оврага совсем ничего - у оврага то лес и начинается, там глубина метров двадцать или больше - своеобразная стена, отделяющая город от Честервуда. И Шепард себе все светит, пока рядом деревья не начинаются, да трава более высокая и кустарники всякие, а сам думает только о том, чтобы у оврага вовремя остановиться. Он, чтобы по нему спуститься, даже веревку взял с “кошкой” - в автомастерской забрал, намереваясь вернуть, чтобы Бобби не заметил. Впереди темно как в жопе у негра, точнее, как у афроамериканца - ничерта не видно и Томас все вглядывается-вглядывается вперед, пытаясь землю твердую под ногами не проглядеть. А потом где-то раздался вой, протяжный такой, долгий и Шепард едва успевает остановиться, потому что телефон его уже землю не высвечивает - впереди образовался обрыв.
Том делает два глубоких вдоха, удивляясь, как успел остановиться. У него до обрыва буквально пол шага осталось. Где-то опять вой раздается, как будто бы ближе, но хер его знает. Шепард вниз светит и думает, что сейчас то как раз самое время за кошкой лезть и тут птицы резко с дерева срываются, вороны чертовы. Шепард голову тоже очень резко вверх поднял, нога правая в кеду одетая соскользнула и он кубарем полетел вниз с обрыва. - А...су..бл..а..б.. - Только и успевал он произнести, пока врезался то коленом, то бедром, то спиной в пролетающие мимо деревья. Благо успел прикрыть голову руками, локтями растопыренными за все что можно цепляясь, пока наконец-то мир не остановил свое вращение, а Шепард не оказался лежащим в самом низу оврага, постанывая от боли во всем теле. Пистолет уже давно выпавший из-под ремня, сейчас летел вниз, наконец-то свалившись с уступа, на котором замедлил свое движение, а потому ударил в лоб Томаса, неаккурат умудрившегося приподняться с лежачего положения, оставив у него на лбу шишку и рассечину, из которой тут же полилась кровь. - Сука... - Произносит парень, зажимая лоб ладонью, пока принимает сидячее положение. Все джинсы измазались грязью, как и рубаха, что задралась там, где не надо. Томас удерживает рану ладонью, стаскивая лямку рюкзака с одного плеча, чтобы в последствии нащупать и достать оттуда что-то, чем рану можно пропитать, вместо грязной, испачканной ладони. Теперь от Бобби точно не скроешь, что он в Честервуд ночью поперся. Старый хрен точно догадается, что он его не послушался.
- Пиздец, блять. - Шепотом произносит Томас, пытаясь наконец-то определить, куда упал мобильник - он же, все еще с горящим фонариком, лежал в паре метров. Томас осторожно поднимается, до телефона добредая, и свободной рукой его с земли поднимает, чтобы увидеть, что экран весь паутиной пополз. - Ну пиздец. - Повторяет он во второй раз, расстраиваясь будто бы еще больше, потому что денег на новый у него точно сейчас нет. Присев на корточки, он наконец-то открывает рюкзак, пока по лицу капли крови стекают. Мобилой себе подсвечивает, наконец-то находя глазами какой-то платок-салфетку, которые с собой таскает руки в мастерской протирать. Прижав это ко лбу, осматривается во второй раз, чтобы найти глазами пистолет, как тут слышит клацанье неподалеку. Томас замирает. Он отнимает руку ото лба и гасит фонарик на мобильнике, который из-за экрана треснувшего совсем его не слушается. - Да гасись ты, блять. - Шепчет Томас, чувствуя, как в душе нарастает паника, а клацанье, тем временем, все приближается.
Наконец, погрузив лес во тьму, Томас прижимает ладонь ко рту, чтобы заглушить дыхание. Он знает, что означает этот звук, Бобби рассказывал ему об этом монстре, - кликер пришел по его душу, и самое дерьмовое, что кровь привлечет его так же как и звук. Шепард зажимает пистолет в руке, глаза очень медленно привыкают к темноте, но это мало помогает. Он кладет большой палец на предохранитель, но не спешит его нажать, ведь он издаст звук, который привлечет к нему монстра быстрее.
