Рука устало цепляется за жесткую кожу обтянутого руля штатной полицейской машины, сжимает твердый радиус, пока вторая проводит по лицу, будто все эти действия смогут смыть с тела воспоминания о трудной неделе, наполненной множеством происшествий. У Джима и раньше не было спокойных дней, но никогда таких, что касались бы его лично, да еще и в таком количестве за раз. По правилам, ему бы отстранить себя от двух из них так точно, но куда отстранять, когда работать, собственно, и некому,  их ведь совсем немного в ПУ осталось. Он откланяется на сиденье, головой упирается в подголовник и закрывает глаза: пару минут передышки и возможности побыть в одиночестве, - он бы сейчас многое отдал за то, чтобы в его жизни таких минут было побольше. Вечер в квартире не счет, туда он возвращается просто чтобы кинуть кости на кровать до следующего утра.

Мысли заползают в голову так же медленно, как туман в предрассветные часы заполняет собой город по весне: они давят и сжимают виски в тиски и от них некуда спрятаться, хотя Джим упорно старается думать о чем угодно, лишь бы не о делах насущных. Возвращаться в квартиру не хочется, хочется просто отвлечься, окунуться в атмосферу семьи, почувствовать себя как “дома”. Поэтому, когда его рука тянется за ключами, а минутой позже, мотор движка издает характерный звук готовности, он уже знает, что отправиться домой.
Домой к Кейтлин.
Дорога до дома занимает не больше получаса и Джим действительно наслаждается этой поездкой. Наблюдать за тем, как каменные стены улиц сменяют собой лес, - истинное удовольствие в Честерфилде и, кажется, зверь внутри Мердока так же рад этому, как и сам шериф полиции. Наконец-то они с вендиго хоть в чем-то сошлись.

Последний дом в городе, у самой кромки сосен, где начинается Честервуд, выглядит невероятно маленьким рядом с великанами древесного вида. Сосны буквально обступили родовое “поместье” Мердоков, хотя на особняк этот домик тянет с натяжкой. Казалось, дом все время надстраивали и перестраивали, - так много в нем было пристроек. Родители Мердока еще при жизни мечтали о множестве детей, о внуках, что заполнят эти стены, потому комнат было не менее пяти, а неподалеку от самого дома был гостевой, который для Джима и Кейт выполнял функцию сарая: гостей они не любили. Точнее, Джим не любил, а Кейт он даже не спрашивал, за что иногда его терзали муки совести, но она вроде и сама не стремилась кого-то звать. Единственные их гости, и те, что задерживались не более чем на получас, были члены их стаи, которых Кейт старалась звать в те часы, когда Джима не было рядом. Он думал, что это из-за того, что его присутствие не уместно, ведь он изгнанник, но, возможно, Кейт просто не хотела бредить старые раны. Джим же уже давно отпустил ситуацию, старался как можно сильнее абстрагироваться и по возможности не вспоминать какого это: быть частью чего-то большего, чем просто одного существа в этом мире.

Колеса машины утопают в мягкой почве земли, когда он паркуется на подъездной дорожке. Тут бы нормальную парковку соорудить, но руки все не дотягиваются, поэтому они с Кейт просто бросают тачку на свободном пространстве. Ее машина, кстати, тоже стоит здесь, и выглядит так, будто на ней никуда никто не ездил - Кейт любит чистоту, - когда как штатная машина Джима уже давно не имеет на своих крыльях чистого пятна, да и сложно сохранять лоск, когда мотаешься по ней по Честервудским тропам. Он выходит из автомобиля и хлопает дверью, еще раз обведя взглядом дом, чтобы убедиться, что он действительно наконец-то нашел время приехать, кажется, в последний раз это было с неделю назад, слишком много работы. Взбирается по ступенькам, открывает две двери: обычную и москитную, что не заперты, будто тут только и ждали его приезда. - Кейт? - Громко спрашивает Джим, пока закрывает за собой двери, чтобы не выпустить тепло из комнат. То, что она дома, он понял по чутью: вендиго тут же потянулся на присутствие другого, узнав родную кровь.

Он сразу же идет на кухню, замирая на пороге, чтобы посмотреть на Кейт, что крутится на ней в попытке что-то приготовить: Эмма скоро должна прийти со школы. Делает глубокий вздох, подходя к одной из рабочих поверхностей, чтобы включить чайник, потому что ему кажется, что кофе единственное сейчас его спасение от того, чтобы не упасть замертво от усталости. Сколько он провел на работе? Часов 20, включая ночь, чтобы разобраться с делами и обсудить с коллегами дальнейшую стратегию действий, пока они не разошлись по домам. Джим не знает как начать разговор, что сказать, чтобы разорвать эту мирную атмосферу гнетом собственных проблем, поэтому просто буднично достает из шкафчика над головой две чашки и ставит их на стол, себе в одну из них сразу же насыпая кофе. - Тебе зеленый или черный? - Спрашивает он Кейт о чае, на мгновение оборачиваясь к ней.