[indent] Как странно и одновременно с тем привычно касаться холодного рыхлого снега босыми стопами, позволяя ногам практически по щиколотку проваливаться в свежевыпавший пушистый настил. Опускаясь ниже к земле, Кейт почти, но всё же не коснулась руками девственно чистой поверхности, местами испещрённой маленькими трещинками, словно образовавшимися из-за короткой импульсной встряски. Она проследила их путь глазами, наконец поднимая взгляд в сторону хорошо знакомого ей леса. Каждый зверь здесь отлично знал все опасные и безопасные тропы, известны они и бывалым охотникам, поджидающим свою добычу неподалеку. Трещинки уходили всё дальше и дальше, сопровождаемые ярко выраженным следом копыт. Выстрел дроби. Треск. Кейт стремглав бросается навстречу этому звуку, жалея, что не обратилась раньше, человеческие ноги плохо приспособлены для бега по такой поверхности. Женщина то и дело проваливается всё глубже и глубже, подобно болотной тине снег утягивает её с каждым новым шагом, пусть это и едва ли возможно. Она выкрикивает имя мужа в слепой надежде услышать его ответный клич, но он не отзывается. Треск словно бы сотен ружей сразу становится всё отчетливее, воздух наполнен запахом жженого пороха и паленой шерсти. И где-то там, сквозь просветы оголенного спящего кустарника Кейт наконец различает искалеченное дробью оленье тело, рухнувшее в предательски мягкий наст. Зверь выл, потому что не мог подняться, не мог выбраться, в сумраке снег вокруг него постепенно начинает приобретать коричневато-красный оттенок, Двое охотников подходят к животному, один держит его за огромные ветвистые рога, а второй пилит. К вою раненого существа добавляется скрежет пилы, специально предназначенной для пантов, из места спила на голову еще живого оленя капает кровь. Он встречается с Кейтлин взглядом, в его глазах немая мольба о помощи, а я ей только и остается, что безвольно барахтаться в снегу и смотреть.

Она садиться на кровати так резко, будто её только что окатили ледяной водой, хватает ртом воздух, Кейт бьет мелкая дрожь, холодок щекочет обнаженную кожу на спине, ползет по плечам. На прикроватной тумбочке надрывается телефон, но женщина не сразу вникает в происходящее, вероятно, с некоторой задержкой, но всё же отвечает на поздний ночной звонок.
Для неё это дело привычное, выехать на место в любое время суток, по любому поводу. Кейтлин не страдала обилием каких-то излишних предрассудков, но отчего-то именно сейчас этот вызов спровоцировал у неё некое особое чувство тревоги.
- Я поняла, буду в течение сорока минут, - это время, озвученное с запасом, все прекрасно знали, что скорее древо рухнет на город, чем Мердок опоздает хотя бы на пять минут. Она всегда приезжала заранее условленного, вот и сейчас, сорвавшись с постели, женщина немедленно стала одеваться, собирать волосы, позволила себе буквально ополоснуть лицо прохладной водой.
Когда она вышла в коридор, в его противоположном конце горел свет, а Эмма уже брела навстречу, сонно растирая глаза.
- Мам? Что случилось? - Её еще не окрепший голосок вызывал желание сгрести девочку в охапку и снова забраться в теплую постель. Раньше они часто засыпали рядом, болтали обо всяких пустяках, иногда смеялись, утыкаясь лицом в подушку. Когда-то Кейт в самом деле чувствовала себя достаточно молодой и беззаботной, чтобы запросто окунаться в ребяческое настроение, но уже не могла похвастать этим сейчас, не с тем же постоянством.
- Подробностей я не знаю, но это срочно, - она говорила на ходу, уже засовывая руки в рукава куртки, Эмма спустилась к входной двери, чтобы проводить. Она отлично знала, что если её мама вынуждена ехать так неотложно посреди ночи, значит в городе произошло что-то страшное. На её лице не сложно было различить тревогу.
- Позвони Фиби, хорошо? Она приедет, - Кейтлин поцеловала дочь, коснулась губами лба и погладила по щеке, ободряющее улыбаясь. Дежурные жесты для успокоения других, для себя у нее тоже подобные ритуалы имелись, например включить радио в машине, совершенно не вслушиваясь в смысл слов по дороге, лишь создавая повседневный непринужденный фон. А еще Кейт всегда слегка опускала стекло со своей стороны, чтобы постепенно окунаться в городские ароматы, так она нередко заранее могла понять, что именно стало причиной срочной работы. Сегодняшняя ночь была именно такой, запах гари густым слоем уже растянулся между домов и просачивался всё дальше, недвусмысленно сообщая ей о произошедшем до прибытия на место.

Отредактировано Caitlin Murdock (2023-03-08 13:44:13)

[indent] Заглушив двигатель, Кейт без фанатизма сжала нагревшуюся от тепла ее рук оплетку руля, словно стараясь переложить на нее всю отрицательную в физическом понимании слова скопившуюся под кожей энергию. Здание не просто горело, оно полыхало, пожираемое огнем со всех видимых с этого ракурса сторон. За пределами ограничительной ленты собрались соседи, праздные зеваки, парочка журналистов и даже дети, вероятно прибежавшие вслед за обеспокоенными родителями, прямо в тапочках, пижама и халатах. Они с трудом могли поверить в происходящее, высокие кисти искрящегося пламени отражались в их глазах десятками крошечных огоньков, и при иных обстоятельствах это могло быть поистине завораживающим зрелищем. Кейт же никак не удавалось собраться с силами и вытолкнуть себя из машины, она могла справиться со многими вещами, с чем угодно, но бушующий источник огня, находившийся так близко, обострял все её инстинкты, они буквально кричали о том, что отсюда нужно уносить ноги. Даже находясь в салоне, за импровизированным барьером из металла и механизмов, она ощущала жар, что источала эта безжалостная поистине неподконтрольная стихия. Под ее натиском трещала кирпичная кладка, хрустом раскалываясь на кусочки, все деревянные покрытия выли и стонали, в предсмертной мольбе обращаясь в равнодушную пустоту, окружающую их при жизни и в преддверии смерти. Каждый вдох отдавался паникой - результат непроизвольно поглощаемого дыма вперемешку с копотью и пеплом. Люди снаружи чувствовали тепло и общий шум, но ей был доступен куда более широкий спектр ощущений, а от того ужас перед силой, неподвластной ей ни при каких условиях, заставлял не на шутку задуматься о перспективе бросить всё и просто уехать домой, подальше от этого дерьма.
[indent] - Миссис Мёрдок? Эй, Кейт? – В стекло с её стороны нетерпеливо постучали. Фишер пригнулся поближе, почти шёпотом произнося её имя, даже в такой атмосфере стараясь не афишировать панибратское отношение с «коллегой по цеху». Стряхивая с себя остатки оцепенения, она выбралась наружу, немедленно задохнувшись от невыносимой гари, будто наждачной бумагой царапающей лёгкие.
[indent] - Давно началось возгорание? – Приглушенно выдавила женщина, неосознанно щурясь в попытке отгородиться от раздражителя всеми доступными методами.
[indent] - Где-то с час назад, парни там уже минут десять возятся! – Он кричал, стараясь преодолеть звуковой порог из голосов других людей, машин, серен, техники, а также шороха и треска проседающей конструкции. Взмах в сторону дома давал понять, что внутри кто-то работает, и Кейт поежилась от одной мысли об этом. Огонь был одним из немногочисленных уязвимых точек для вендиго, никто из них в здравом уме не полез бы в такое пекло по собственной воле, но люди, куда более хрупкие, намного сильнее подверженные риску погибнуть от любой самой незначительной дряни, на голубом глазу надевают на себя защитные комбинезоны и рвутся вперёд. Они знают, что от шквала настоящего огня какая-то куртка, пришитая к штанам, их не защитит, и тем не менее кто-то из них там, сражается за жизнь посторонних людей, потому что такой поступок в их обществе считается правильным и благородным, достойная профессия. Это одно из самых поразительных свойств человеческой психики.
[indent] Кажется, Фишер хотел сказать что-то ещё, но Кейт его уже не слушает. Сквозь вой огненного чудища она различает пару голосов, доносившихся из дома, и бежит туда, чтобы узнать подробности, количество погибших, которые без всяких сомнений есть. И в самом деле, на улицу вываливается Люк, его опережает Девид, пожарный, переведшийся в город не так давно.
[indent] - Ты как раз вовремя, Мердок, - оповещает последний, задыхаясь от нахлынувшей на него порции кислорода. Кейт просто по привычке окидывает его взглядом на наличие повреждений, но едва успевает задать какие-то вопросы, немедленно возникает и Люк, сообщая самые неприятные новости в своей привычной бестактной манере.
[indent] - Всё, пиздец, ребят, мать сгорела, девчонка ещё не знает. Кейт, тебе придётся ей сказать...
[indent] Она и сама уже поняла. Привкус жженого человеческого мяса мягким шариком то и дело прокатывался по корню языка, вызывая активное слюноотделение, мысли о голоде вторили следом. Она уже жалела, что не прихватила с собой из дома ничего, чтобы пожевать по дороге, слишком торопилась. Это было крайне безрассудно, Эмму пришлось бы не просто отчитать за такое, но и во всех красках расписать возможный исход событий. Потеря контроля, обращение на глазах у толпы - это не само страшное. А вот броситься в эту толпу, с нескрываемым удовольствием перекусить тем, кто окажется поблизости, жадно разрывая плоть ни в чем неповинного человека, вот это уже другой уровень.
[indent] В действительности, кто бы не пытался убедить её в обратном, это и есть момент неподдельного животного счастья. Она хорошо помнила чувство легкости, правильности. В то время, как тело Джексона только-только начинало остывать совсем неподалеку, пока он глядел на нее остекленевшими безжизненными глазами, Кейтлин лишь старалась продлить момент единения со своим истинным "я", со зверем, коим она и являлась. Проводя шершавым языком по рельефному деревянному паркету, нанизывая на кончик языка остатки крови и кусочки плоти, она позволила себе наслаждаться этим мгновением, на время совершенно забыв о том, кого она только что потеряла. Говорят, время всё исцеляет, будто это лучшее безлимитное лекарство, которое у нас есть. Но после той ночи она прозрела, наконец поняла. Время - это яд, пронизывающий нас насквозь день ото дня, погружающий в пучины собственного отчаяния. Время - это свобода от человеческих установок и предрассудков, привязанностей, чертовых привычек. Годы или всего лишь несколько мимолетных минут в ту или иную сторону, но именно они способны изменить всё. Изменить саму суть твоего мышления.
[indent] Ей было жаль девочку, и она старалась изобразить на своем лице эту самую жалость, в действительности заталкивая поглубже навязчивое желание вновь ощутить вкус человеческой плоти, набить пасть до отказа и жадно глотать, как в последний раз.
[indent] - Кейт? – Люк бросил неоднозначные взгляды с неё на Девида и обратно. Опустив глаза, она несколько раз моргнула, приходя в сознание. Никто не знал о том, что она сделала в ту ночь с охотниками, нагрянувшими к ней дом. Это грозило не просто изгнанием из стаи, но казнью. Даже в человеческом мире есть неприложное правило – зверь, познавший вкус людской крови, должен быть убить - что уж говорить о таких, как она.
[indent] Но словно во спасение утопающему из скорой, куда унесли девочку, послышался тонкий охрипший голосок и пара взрослых тембров, старающихся его унять.
[indent] - Езжайте, я вас догоню! – Она кивнула парням, ещё раз внимательно посмотрев на Уолша, - Нам нужно будет поговорить, дождись меня.
[indent] Не смотря на собственное состояние, она отчетливо видела, чувствовала, что-то с ним не так. Часть её работы заключалась в том, чтобы оценивать состояние рабочих, чья деятельность была связана с определенными рисками, но и это было только одной из причин.
[indent] Не дав ему ответить или возразить, Кейт обернулась и двинулась к врачам, потому что удерживать ребёнка и дальше они уже не могли. Малышка плакала, звала маму. Не смотря на юный возраст, она отлично понимала, что произошло, и почему по пробуждению она не увидела обеспокоенное лицо матери, нависающее над ней.
[indent] - Мамочка! – Вырвавшись из вероятно не слишком крепкой хватки одного из её спасателей, она побежала к дому, и вероятно забежала бы прямо внутрь, не способная услышать пока неразвитые сигналы своего тела, призывающие к самосохранению. Кейт преградила ей дорогу, поймав практически на лету. Девочка истошно закричала, но Мёрдок прижала её к себе, прикладывая чуть больше усилий, чем это было необходимо.
[indent] - Мне так жаль, милая. Мне очень жаль, - она гладила рвущегося на свободу ребёнка по волосам и продолжала нашептывать, постепенно перетягивая её на тот же частотный уровень, опускаясь на землю вместе с ней. Вероятно, будет лучше сопроводить её до больницы, пока она не успокоится и не уснёт. Возможно, удастся даже поговорить, хоть это сейчас и мало вероятно.