Универ - огромное двухэтажное здание, которое является “тюрьмой” и причиной ненависти для большинства студентов и, погодите-ка, - для этого парня тоже. Он сейчас как раз идет по внутреннему дворику “Т” образного здания, такого же Т как и его имя, а на глаза ему опущен козырек кепки, чтобы не видеть вон тех пафосных ребяток справа, которые по привычке опускают его. Томас Шепард - типичный аутсайдер, потому что его давно записали в “странные”, а люди ненавидят того, чего они не понимают, да и выглядит он не_модно: у него нет айфона, дорогой машины и кучи крутых шмоток; он не носит “андеркат”, не набивает рукав татушки и не прокалывает пирсингом бровь; он не состоит в спортивной студенческой команде, не качок и не пытается уложить девчонок в постель; он не посещает крутые тусовки, избегает шумные компании и у него всего один друг - Бадди, - смешной несуразный задрот, который в компьютерных играх разбирается лучше, чем в людях, которых по наивности считает классными. Бадди - банный лист на заднице любого, кто проявит к нему малейший признак доброты и не пошлет нахрен. Собственно, именно так они с Томом и подружились, когда он с горем по пополам поступил в универ, вообще не ставя на то, что его возьмут из-за проблем с финансами. Тем не менее, вот он здесь: не посещал бы это место вообще, все больше уделяя внимание своей работе, если бы Бобби Малдер не заставлял его делать  это бесконечными нотациями. “Ты же не собираешься всю жизнь провести в мастерской, парень. Автомобили чинить - это тебе только сейчас кажется, что это круто, ты ведь молодой еще, а дальше что?” - на это, Том обычно отвечал, что он еще и охотник, но, кажется, для Бобби это вообще никогда не являлось аргументом.

- Хэй, кого я вижу! Его высочество Томас Шепард, решил не проебывать первую пару?  - Проговаривает Бадди, подлетая откуда-то справа и закидывая по-приятельски фамильярно свою толстую руку Томасу на плечо. Шепарда от этого аж в сторону качнуло, но он конечно ручищу Бадди скидывать не стал. - Да ладно тебе, я хожу на пары. - Тихо произносит Томас, голову вниз опуская, чтобы козырек скрыл лицо, которое внезапно стало гореть, из-за того, что он увидел неподалеку кое-кого, кого старался максимально избегать. Это, конечно же, не укрылось от внимания Бадди, который тут же Томаса обгоняет, тушей своей преграждая ему путь и заставляя остановиться. - Ой-оу, что это я вижу, неужели все еще сохнешь по этой девчонке? Я думал тебя еще на втором курсе отпустило. Вы же живете вместе, да? - Бадди лыбится, как будто сказал что-то забавное, а Шепард начинает раздражаться от этих его намеков очень “грязных”. - Мы не живем вместе, перестань. Я просто работаю в мастерской ее отца. - Говорит Шепард еще тише, чтобы Келси не услышала, сжимая петли рюкзака на плечах в ладонях и сильнее его на спину накидывая, чтобы не болтался ниже спины мешком. - Да? То есть вы теперь друзья? - Бадди поворачивается в сторону блондинки, машет ей потной рукой. - ЭЙ, КЕЛСИ!! - Орет он на весь двор, так, что другие студенты, спешащие на занятие, начинают оборачиваться в их сторону и Томас еще сильнее голову вниз опускает, мечтая провалиться сквозь землю. - Перестань. - Сдавлено шепчет он, но Бадди не слушает. - ПРИВЕТ! МЫ ТУТ С ТОМАСОМ ТЕБЯ ЗАМЕТИЛИ, РЕШИЛИ ПОЗДОРОВАТЬСЯ! - Томас голову поднимает и с натянутой улыбкой кивает Келси Малдер, потому что делать вид, что его тут нет уже не представляется возможным.

Сразу после этого, Томас на всей скорости разворачивается и устремляется ко входу в универ, ловя на себе смеющиеся взгляды сокурсников, у которых появился лишний повод потроллить его, да обсудить за спиной. Где-то возле класса литературы его нагоняет запыхавшийся Бадди, он ровняется с Томасом и поворачивается к тому лицом. - Ты что обиделся? Я же помочь хотел, хватит уже ходить вокруг нее, может начнете общаться? - Томас же плечом дверь в класс толкает, бросая тихое: - Забей. - Да, Бадди не понять, какого это - любить одну девчонку уже три года, еще когда на первом курсе ее увидел. И мечтать о том, что вы будете вместе, зная, что в реальности это никогда не случится. Ему же вообще нечего ей дать - ни бабок, ни машины нормальной, только пустой дом, который перекосоебило, несколько пушек в подвале начинающего охотника, да брат, в перспективе, которого и нет в его жизни. А  Келси, она же девчонка из “высшей лиги”: красивая, умная, общительная, веселая, - ее каждая тусовка “богатеньких” к себе зазывает, даже не смотря на то, что Бобби обычный автомеханик. Такой себе он парень для Келси Малдер.

Томас угрюмо усаживается за парту, ставит столик и выгребает на него учебник и тетрадь, на полях которых параллельно, периодически монстров зарисовывает. Слева от него с громким звуком усаживает тушу Бадди, долго пытаясь столик поставить, потому что он за ним не помещается, пока у него это с кряхтением и сопением наконец не получается. Томас старается не поднимать головы, пока все те, кто был во дворе в класс заходят. До него доносятся голоса, смех и шутки, кто-то мимо проходит, специально его рюкзак толкая - гребанный Дилан Харпер. Томас рывком рюкзак на место возвращает, взгляд цепляется за лакированные туфельки, что рядом останавливаются, а когда он глаза поднимает вверх, то видит, что эти туфельки принадлежат Келси. - Прости. - Тихо произносит, убирая рюкзак с ее пути. И старается не смотреть на нее, когда она усаживается рядом справа. Вот блять. Он подпирает рукой подбородок, а все тело будто иголками пронзает. Что, в кабинете других столов не нашлось? - Добрый день, класс. - Громко произносит мистер Уильямс - учитель литературы. - Давайте вы успокоитесь и мы вернемся к тому, на чем остановились в прошлый раз, а именно: Ромео и Джульетта. - Мистер Уильямс открывает учебник, а после, пробегается глазами по списку студентов. - Ага, и так, стихи нам зачитают...Келси Малдер и Томас Шепард. Выходите, ребят. - Мистер Уильямс вскидывает голову, чтобы убедиться, что оба студента в кабинете. Томасу хочется провалиться сквозь землю, где-то за спиной Харпер гогочет, что-то друзьям нашептывая. Бадди показывает Томасу большой палец вверх. Томас встает с места и берет с парты учебник, двигаясь к доске, на Келси вообще старается не смотреть. Прочищает горло, как только они оказываются друг на против друга, его лицо горит как лампочка.

Отредактировано Thomas Shepard (2023-03-08 21:35:38)

Он не знал, почему ему так нравилась Келси Малдер, хотя Бадди не раз его об этом спрашивал. Да, она была красивая, - самая красивая девочка в их универе, но она всегда казалась им сукой, когда они ее обсуждали. Хотя чего там обсуждать, каждый поступок, каждый финт, который выкидывала Келси, казалось, кричал об этом. Они с Томасом были из разных миров: он для своей семьи был готов сделать все, что угодно, Келси же, срать хотела на то, что говорил ей отец; отцу Томаса было плевать на сына, - отец Келси боготворил свою дочь; Томас всегда пытался сделать все правильно, - Келси нарушала правила на каждом шагу и делала вид, что это нормально, что ничего не случилось. И все таки, она ему очень нравилась. Наверно, именно потому, что они были такие разные: противоположности притягиваются и все вот это вот. А еще, как это всегда бывало у безответно влюбленных, он упорно видел в ней нечто большее, чем в ней вообще могло бы быть, оправдывал каждый ее поступок в своих мыслях, под многозначительное хмыканье Бадди, и верил, что где-то там, есть другая девушка, которая скрывается за всем, что она делает и все эти финты, - просто протест и вызов обществу неудовлетворенного жизнью ребенка, что стремиться к популярности и обожанию.

Вот и сейчас, пока Томас открывает книгу со стихами Шекспира, в надежде, что она не дрожит в его руках, выдавая его волнение: а он ведь ненавидел внимание публики, - Келси одновременно с этим доставала мобильный из заднего кармана своих джинс. Томас поднимает на нее удивленный взгляд, не ожидая никакого подвоха, пока она не начинает говорить, мистер Уильямс в этот момент выпрямляется на стуле, громко требуя, чтобы Малдер убрала свой телефон, но Келси будто не слышит его, делает вид, что ей плевать, а может ей и правда было плевать. События разворачиваются слишком быстро, Томас становится сторонним наблюдателем пиздеца, пока Келси врет о том, что ее отца придавило машиной. Томас на этой фразе хмурится, он вообще не любил, когда отмазкой становились болезни ближайших родственников, о таком лучше не шутить, особенно про мистера Малдера, он же замечательный отец. И он ведь был бы не против, если бы она придумала все это для себя, ну не хочет читать с ним стихи и ладно, все уже привыкли к ее выходкам, но она цепляет его за собой под эту ложь и глаза Томаса расширяются от удивления, когда она хватает и его рюкзак тоже, а после и его самого за собой в сторону двери. Мистер Уильямс что-то кричит им в спины, кажется это было: “ваш отец будет уведомлен об этой выходке, мисс Малдер” - но дверь окончательно захлопывается за ними, обрывая эту фразу где-то на середине.

“Ненавижу Ромео и Джульетту”. Томас стоит в пустом коридоре здания Университета и не знает как реагировать на то, что сейчас случилось. В его голове быстро крутятся шестеренки выстраиваясь в одну единственную фразу: “Бобби меня убьет”. И ведь правда убьет, - отец Келси никогда не поверит, что эта выходка ее рук дело, он ведь дочь обожает. Куда приятнее будет поверить в то, что к срыву занятия ее подтолкнул найденыш, чей отец умер в пьяном угаре от остановки сердца, до этого пролежав в блевотине на всех улицах города. - Ненавидишь? - Медленно повторяет Томас бледнея, а потом краснея, но уже от злости. Он проводит рукой по лицу, пытаясь собраться с мыслями, а после взрывается. - Келси, ты окончательно ебнулась?! - Взорал он на весь коридор, так что слова эхом отпрыгнули от стен, в страхе от него разбегаясь. - Да твой отец убьет меня, когда об этом узнает! Меня могут лишить стипендии! Прекрасно, что тебе плевать на свою жизнь, ты ведь наверно предпочитаешь провести в этом сраном городе всю свою молодость и старость под деньгами от бизнеса отца, но представь себе, что не у всех в этом мире есть такая возможность! - Он подходит к девушке и со злостью вырывает свой рюкзак из ее рук, забрасывая его на плечо. - Иногда стоит подумать не только о себе, твою мать! - Вспылив он бросает книгу в стену, от которой она с хрустом отлетает в сторону, теряя часть чернильных букв на смятых листах. Он поворачивается и идет в сторону выхода, натягивая кепку так сильно, чтобы козырек опустился на самые глаза, но потом останавливается и вновь идет к девушке, - Знаешь, ты мне нравилась, чертовски нравилась, Келси, и я блять придумывал тебе тысячу оправданий, чтобы ты в глазах окружающих не выглядела избалованной дурой, но это - Он разводит руками в стороны, - Полный пиздец. - Он пятится назад, все еще держа руки по сторонам, пока не разворачивается на 90 градусов, вновь идя к выходу. - Поздравляю! Ты испортила мне жизнь за 5 гребанных минут!

Кипя от гнева он продолжил свой путь к выходу, пока лучи солнца не ударили по козырьку кепки а прохладный весенний воздух не привел в чувства, тут же взбодрив. - Сука! - Томас сорвал с плеча рюкзак и метнул его в стену, явно слыша как внутри перевернулись книги вместе с пистолетом и двумя охотничьими клинками. - Блять. - Он делает несколько глубоких вздохов, стараясь взять себя наконец-то в руки, но какого хрена все так вскипает в душе от одной только мысли о Келси Малдер. Прекрасно: раньше он ей и двух слов сказать не мог, а теперь наорал, - шикарное начало отношений, шанс, что они останутся вместе после такого 0 из 10000000000000000000000000000000000000. - Прекрасно сработал, Томас, ахуительно просто, теперь ты точно ей понравишься, так держать. - Говорит он себе, наворачивая круги по квадрату периметра 2х2 кафельных плит лестничного пролета на входе в универ. Он злился на Келси, да, но она не заслуживала этих слов, просто он выбесился. И совесть, которая до этого молчала, тут же устремилась вверх, заполняя весь его разум. А лучше бы, конечно, она проснулась в Келси Малдер, давая ей представление о том, что он не может позволить себе побеги с уроков, иначе кончит там же, где и его отец.

Томас себя ненавидит. Он никогда не говорит это вслух, но он действительно себя ненавидит – себя и свою чертову жизнь. Он бы все отдал, чтобы поменять местами с Бадди: у Бадди есть мама и папа, ему не пришлось слишком рано взрослеть, ему не нужно быть ответственным. Бадди после универа бежит домой, кидает свой тяжеленный рюкзак на кровать и падает за компьютер, чтобы пройти любимую видеоигру, а мама приносит ему чай и что-то сладкое, чтобы Бадди не голодал. Отец Бадди – руководитель крупной строительной фирмы, поэтому он одаривает сына кучей техники и даже скоро купит ему крутую машину. Жизнь Бадди проста и понятна, единственное, что его беспокоит, - отсутствие девушки. У Томаса же, нет родителей. После универа он идет в мастерскую, где работает до поздней ночи, чтобы приползти домой в полупустое пространство и упасть на матрас, что валяется на полу, тупо уставившись в потолок. Он не может пригласить никого домой, потому что у него там почти нет мебели, - пришлось продать, чтобы оплатить счета, когда у него не было работы. Ему очень хочется, чтобы у него был взрослый, способный решить все его проблемы, ему бы очень хотелось, чтобы этим взрослым был Билли Малдер, но у того своих проблем хватает и Томас ему никто.

Томас себя ненавидит. Потому что он не был подготовлен к той жизни, которую вынужден вести. Когда отец медленно начал спиваться, - у него был старший брат, взявший на себя ответственность за все их проблемы. Старший брат, на которого можно было положиться, который знал, как сделать так, чтобы все было правильно. Но старший брат однажды просто не вернулся домой, и Томас знает, что тот не погиб: просто не вывез эту дерьмовую жизнь, в которой его оставил. Томасу очень хочется, чтобы его мир был проще, а еще ему очень хочется, чтобы люди понимали, насколько ему не просто, но он настолько замкнут, что не может это правильно донести, не может выразить, - и за это, он себя тоже ненавидит. Сейчас ему очень хочется все это прекратить, поставить этот мир на паузу и уйти в пространство, где ничего нет. Его жизнь рушится на куски, и он вообще не представляет, что с этим делать. Он смотрит на свой пыльный рюкзак, валяющийся в паре метров, куда тот упал, когда его швырнули, и думает о том, что он тоже как вот этот рюкзак. Он бы так всю жизнь простоял, если бы в этот момент дверь универа не открылась и не привлекла его внимание скрипом петлей.

Келси его никогда не простит. Это он понимает, когда на нее оборачивается и выражение ее лица считывает. Его губы хотят произнести «прости меня», но он не успевает, потому что в эту же минуту она выдает длинный, глубокого смысла монолог о том, какая он мразина последняя. – Келси… - Устало произносит он, как будто это поможет ее остановить, но тщетно: она продолжает, выговаривает все, что у нее накипело. Он видит, как меняется ее лицо, с холодного, безразличного, до появления первых слез, что скопились в уголках глаз и не могут найти выхода, и не останавливает, в этот раз дает возможность высказать все, что она думает. Пусть лучше так, чем молчать, пускай они оба скажут друг другу, что действительно думают. Он чертово клише? Ему надо разобраться с собой? – Блять, возможно это и так, возможно, он с ней даже согласен. «Вытащить палку из задницы, он ей противен» - Шепард собирает каждое слово в мозаику, что оседает в мозге на долгую память. Ему хочется усмехнуться на ее слова, сказать, что все, что она произнесла – глупость, потому что он слышал это тысячу раз. Люди видят его таким, но они не знают его, в этом они с Келси очень похожи. Они видят его замкнутость и называют это «неуверенность», видят вежливость, и называют это «трусостью».

Она уходит. Томас опустошенно, угрюмо смотрит ей в след пару минут, потом, наклоняется и молча поднимает свой портфель с земли, чтобы устало и как-то смерено набросить его на плечо. Он поворачивается, чтобы уйти в противоположную сторону от парковки, чтобы Келси была довольна: он больше никогда не будет к ней приближаться, - все, как она хотела. Но потом что-то останавливает его, пару минут, и он на выдохе произносит: - Да, к черту! – Разворачивается и уверенным шагом идет к парковке, где вдалеке видна спина Келси, уже подошедшей к своей машине. Когда она открывает дверь и кидает сумку внутрь, он ускоряет шаг, и подбежав к ней, чуть отталкивает ее от двери, чтобы захлопнуть ее у нее перед носом. – Подожди. – Он знает, что она начнет посылать его нахер, потому не дает ей возможности договорить. – Прошу, дай мне сказать. – Он делает глубокий вздох. – Да, я был не прав, я допустил ошибку. Ты во многом права, - я чертовски дерьмовый человек и мне нужно в себе разобраться. И я не должен был говорить тебе все, что произнес и не хотел тебя расстраивать. – Его глаза бегают по ее лицу, видя слезы, от этого чувство вины лишь сильнее расползается по сердцу.

- Прости меня, Келси. – Он делает шаг к ней, с начала неуверенный, потом второй уже твердый, с осознанием, что именно то, что он и хочет сделать. Он тянет ладонь к ее лицу, медленно вытирает слезу с ее щеки. – Кажется, я минуту назад разобрался в себе. -  и после этих слов, тянется к ней и целует, привлекая к себе второй рукой за талию. Кепка слетает с его головы и падает на асфальт, но ему плевать. Он целует Келси так, как всегда хотел: жадно, медленно, наслаждаясь ее пухлыми губами, проникая языком глубже, чтобы соприкоснуться с ее, попробовать ее на вкус до дрожи в теле, до мурашек, пробежавших по спине. Когда он отстраняется и отпускает ее, то делает паузу, чтобы дождаться ее реакции. – Я не буду просить прощения за это, если хочешь меня ударить за нарушение границ – бей. – Но на самом деле, ему хочется поцеловать ее еще раз.